Вполне понятно, что насечка по железу считается одной из самых трудных и дорогих работ среди кубачинских кустарей. Дорог и материал, которым высекают (высокопробное золото), долга и трудна техника выполнения. Но еще труднее технически выполнение насечки по кости, из-за хрупкости последней, что заставляет мастера удваивать осторожность и внимание при работе. Самый рисунок узора на кости отличается от насечки на железу и приемы работы также носят несколько иной характер. Приступая к насечке на костяной пластинке, часто сопровождающей в виде вставок насечку по металлу, или же на ручке кинжала, на эфесе шашки, мастер прежде всего набрасывает общий контур рисунка, но уже не резцом, а  лишь карандашом. На кости всякая процарапанная неверно линия уже не может быть потом исправлена или заделана и остаётся впоследствии заметной, портя общее впечатление.

            Рисунок на кости всегда более легок, состоя почти из одних линий, с еле заметными утолщениями, намекающими на цветы или листики, или же последние выполняются лишь контуром, но не сплошным золотым пятном, как в предыдущих случаях. Этого требует характер кости, с которой золотая (или серебряная) насечка совсем не соединяется органически, потому уже слабое уширение линии грозит в этом месте создать непрочность.  Когда намечен рисунок, все пересечения линий, острые углы, все главные точки рисунка высверливаются с помощью дриля (такого де, как у часовщиков) на небольшую глубину маленькими (0,5-0,8 мм) дырочками. Между ними проводятся осторожно тонким резцом все намеченные линии, которые затем проходятся еще раз, чтобы углубить из, немного расширить (до 0,5 мм), а главное подрезать с обеих сторон под кость, так чтобы сечение каждой линии давало фигуру вроде трапеции с широким основанием внизу. Тогда металлическая нить, вдавленная в борозду, упираясь в глубине костяного слоя, будет удерживаться этим расширением от выскакивания. Вполне понятно, что малейшая неосторожность мастера, слишком сильный нажим резца при подрезании могут заставить отскочить хотя бы и очень небольшой осколок кости, но в этом месте насечка уже невыполнима. После вырезки указанным путем всего орнамента по одной штуке, мастер почти тем же приемом, как и на железе, берет золотую нить немного толще, чем для железа, и укрепив отрывистым ударом по острому зубильцу конец нити в одной из насверленных дырочек, протягивает затем нить по прорезу линии и рядом осторожных частых ударов по зубильцу, уголком последнего расплющивает нить, заставляя ее осторожно, почти без усилий заполнять свое костяное ложе. Благодаря своей тонкости узор на кости не заполняет фона почти сплошь, как на металле; наоборот, здесь кость почти совсем обнажена, образуя основной фон, на котором паутиной лежит изящный по своей тонкости и легкости золотой узор. Поэтому сочетание золотой насечки по железу, в вставкой слоновой или моржовой кости, покрытой золотой сеткой орнамента, очень удачно. Тяжесть и массивность металла смягчается и облегчается светлыми пятнами кости. Отметим, что моржовая кость предпочитается мастерами как за свою меньшую хрупкость, так и за большую белизну сравнительно со слоновой.